Я помню то утро. До сих пор помню, когда ко мне приехал посланник от Валерия Громова.

Ещё недавно мы с Киром смеялись до упаду. А сегодня он был назван изменником и казнён. Посланник императора, ублюдок в чёрном бархатном мундире, нетерпеливо ждал, когда я публично отрекусь от брата, чтобы спасти честь своего дома.

Но мне было плевать на какую-то долбаную честь.

— Вы убили моего брата, ублюдки, — тихо сказал я и сжал кулак, чувствуя, как он напитывается огнём давно мёртвых Небожителей. — Я перебью вас всех. Одного за другим.

А император тем временем продолжал. Пока он сидел и говорил, пришёл в себя. Голос стал более уверенным и крепким, теперь он действительно напоминал правящую особу.

— После казни от тебя потребовали отречься от брата, как требовали обычаи, и распустить армию. Твоя беременная жена была заперта во дворце, как заложница. Но верный тебе человек вывез твою супругу, и в тот же день твои ригги вышли в поход через горы. Вскоре ты захватил Урбус и казнил моего деда.

— Повесил его на статуе твоего прапрадеда, — сказал я. — Того самого легендарного Павла Громова. На той же площади, где твой дед казнил Кира.

— Ты хотел спасти семью, жену и будущего ребёнка, поэтому убил моего деда, — закончил старик, всё так же пристально глядя на меня. — Но тебя предали. И вот, ты здесь.

— И вот я здесь, — повторил я и наконец посмотрел на снимок, который держал в руках. Этого парня я не знал. Но он очень похож на меня прежнего.

— А мой отец был так зол на тебя, что воспользовался этим, — старик достал из внутреннего кармашка чёрную гладкую свечу предка. Эта не горела. — Переселение духа. Чтобы ты мучался вечно.

— Да, — я кивнул. — Кстати, твой дед хотел жить вечно с помощью этого. Знал бы он, что вместо него вечно живу я, перевернулся бы в гробу.

Я глянул в чёрный котелок, где мне грели еду, но он был пуст. А есть захотелось снова. Но потом. Сначала надо узнать, чего хочет император.

— Историю ты выучил, — сказал я. — Но всё равно не понимаю, зачем тебе нужен. Чего явился? Если что, я уже говорил, что подзабыл манеры.

— Я тоже забыл, — признался старик и криво улыбнулся. — Надо было представиться сразу. Император Игорь Громов, Верховный Наблюдатель и правитель Юнитума. Подданные прозвали меня Справедливым.

— Поздравляю, — мрачно сказал я.

— И я решил, что справедливость должна восторжествовать. По крайней мере, пока я жив. Знаешь, кто на этом снимке? — он показал на фото, которое я всё ещё держал. — Твой сын.

А похож. Тут ему лет двадцать. Интересно, жив он или нет? Я же собирался сбежать, чтобы хоть что-то узнать о нём и остальных. И попытаться защитить, если потребуется.

— Твоя жена была беременна, — продолжал старик. — Её вывезли в один клан на севере Огрании, родственный Загорским, там она родила. Ребёнка скрывали от моего отца. Я сам узнал об этом случайно.

— Он жив? — я посмотрел на снимок, потом на старика.

— Нет, уже давно нет. И его сын тоже умер недавно, а вот его внучка… Там дальше есть фото. Ей восемнадцать, вполне приятная, умная и добрая особа. Вот она, смотри.

На чёрно-белом снимке непонятен цвет волос улыбающейся девушки в студенческом костюме, но мне подумалось, что она наверняка тёмно-рыжая. Среди Загорских было много таких рыжих, но не я и не Кир.

— Если ты собираешься ей угрожать или…

— Не собираюсь, — твёрдо произнёс он. — Со вступлением покончено, теперь скажу, что предлагаю. А потом — что прошу взамен.

Старик хрипло откашлялся.

— Я признал твоего брата невиновным в измене, а для твоего рода объявил полную амнистию. Некоторые из твоих родственников переехали за море, но смогут вернуться, если захотят. Твою правнучку зачислили в академию Сильва Коллис под настоящей фамилией.

Я смотрел в его подслеповатые глаза, ожидая, когда он назовёт цену.

— А со временем, — продолжил он. — Ты сможешь воссоздать свой утраченный Малый Дом. И возглавить его лично. И никакой больше тюрьмы.

— С чего такая щедрость? — спросил я.

— Есть одно условие.

Он потёр горло и снова начал кашлять.

Этот старик прибыл не просто, чтобы дарить мне подарки за несправедливость многолетней давности. Кроме того, я же всё-таки повесил его деда, а цареубийц не прощают. И не важно, какие причины для этого у них были.

Два варианта, для чего я мог понадобиться. Или дело в моих способностях, которые в меня вживляли по приказу его деда, того самого Валерия. Или в боевом опыте. Второе вряд ли.

— Для чего я тебе нужен? — спросил я.

— Ты прославленный генерал и…

— Я в тюрьме уже много лет. Мир за это время должен был сильно измениться.

— Я тоже так думал, — с печалью в голосе сказал он. — Но всё пошло совсем плохо, когда мой дед был убит. Очень плохо. После отца мне досталась империя, обескровленная десятками лет войн и голода. Если что-то и менялось, то только в худшую сторону.

Он крепко сжал свою трость.

— Я подарил империи двадцать лет мира, который длится до сих пор. Но всё равно раны на этой земле не затягиваются. Эта деревня, где мы находимся, заброшена, как многие другие. Мало людей осталось в империи, но ещё можно всё исправить. Может быть, мой наследник сможет завершить это дело.

В окно то и дело заглядывали охранники, встревоженные нашим долгим разговором. Но если бы я хотел прикончить ещё одного императора, давно бы это сделал.

— Тогда к делу, — сказал я. — Что тебе нужно, император Громов? У тебя враги, которых нужно разгромить на поле боя? Отправь против них ригги, и дело с концом. У Дома Варга было целых три Исполина, они раздавят кого угодно. Если, конечно, не появилось новое оружие.

— Эту угрозу не победить на поле боя, — сказал он. — Все мои ригги, пушки и панцирники бесполезны против неё.

Я ненадолго задумался. Бывают угрозы, с которыми нельзя покончить в бою: болезни, холод, голод и…

— Заговор? — предположил я, вспоминая, как ригга разносила тюрьму.

— Именно, — он кивнул. — Они уже убили трёх моих сыновей, и выставили за несчастные случаи, — в голосе послышалась злость. — То, что случилось сегодня в тюрьме, ты видел. Если бы я прибыл в назначенный час, погиб бы и сам. Под прицелом последняя… последний наследник. А дальше в списке — дети Наблюдателей Великих Домов. И тогда империя снова погрузится в хаос.

— Тогда зачем тебе нужен я? В конце концов, за столько лет в тюрьме я мог и свихнуться.

— Поэтому я и прибыл поговорить с тобой лично. Вижу, что этого не произошло.

— Потому что с ума сходят только те, кто отчаялся, — я хмыкнул. — А у меня была цель. Но ты не ответил на вопрос, — я убрал снимки в конверт, посмотрю потом. — Зачем тебе я?

— Много причин, — старик закряхтел и начал подниматься, опираясь на клюку. — В таких делах верить никому нельзя. А ты в этом заговоре точно не участвуешь, никто в империи не знает, что ты жив. Даже начальник моей охраны думает, что «генерал» — это прозвище, а ты сам лишь правнук Молота империи.

— Я участвовал в другом заговоре, если ты забыл.

— Когда твоей семье угрожали. До этого не было более преданного империи человеку. И это именно ты разгромил тех, кто к нам вторгся и чуть не захватил нашу страну.

Он подошёл так близко, что я легко мог его прикончить одним ударом даже не вставая. Запах лекарств стал сильнее. Охрана, стоящая за окном и дверью, напряглась.

— И ещё… — он показал скрюченным пальцем на предплечье, где под рукавом вытатуированы цепи. — Ты и она…

— Так это она? — спросил я. — Наследник — это твоя дочь?

— Внучка. Вы похожи… в этом смысле похожи.

И о чём это он? Хотя я догадался.

— Ты ублюдок, — холодно сказал я и посмотрел на него. — Ты и её пытался превратить в это? Ты хоть знаешь, что из себя представляет этот ритуал?

— У меня не было выбора, — он отошёл и сел на свою табуретку. — Но сейчас она мой единственный наследник. Этого не знает никто в империи, кроме нескольких человек. Она даже живёт за морем. Но завтра она вернётся на родину и поступит в Сильва Коллис, как и положено любому отпрыску знатного рода. И когда я умру, ей потребуется защита. И ты ей это дашь.