Ящиков куча. Всё рассортировано. Электроника разложена по картонным коробочкам, на которых написаны названия, металлические детали смазаны маслом, провода аккуратно смотаны.

— Только этот всего один, — Анита показала на толстый двухметровый армированный рукав. — Вы просили три, но больше не было.

Голос дрожал так, будто она боялась, что я начну орать. Я взял тяжёлый рукав и с трудом свернул.

— Надо бы ещё два, — сказал я.

— Извините, — девушка опустила голову.

— Да не расстраивайся ты. Чем-нибудь заменим, — я показал рукав остальным. — Валь! Сходи в другой класс, попроси, может, есть у кого запасной? Только обязательно армированный. Обычный разорвёт, там давление сильное. Остальные тоже поищите, без этих рукавов не сможем стрелять.

— Я спрошу в классе Антония Коса, — сказала Мария. — Может, у них есть.

— Схожу к брату, — Ян вылез из ноги ригги и отряхнул куртку. — Должно быть у него.

Мария и Ян вернулись с пустыми руками, а Валентин вообще куда-то пропал. В ремонтном ангаре без его шуточек стало совсем уж тихо, зато спокойно.

Во второй половине дня приковылял Марк и сразу спрятался за шкафами.

— Только не говорите им, что меня видели, — прошипел он и с трудом уселся в старое кресло. — Я там со скуки сдохну.

Я висел на самодельном подъёмнике из ремней и цепей над боевой платформой, а Ян то поднимал меня, то опускал. Надо поставить хотя бы один рукав, и потом что-то думать с остальными.

— Янек, — позвал Марк. — А расскажи про эти игры. В госпитале только про них и разговоров.

— Всем они так важны, — пожаловался Ян. По лицу у него крупными каплями катился пот, но ремни он держал крепко, причём только левой рукой.

— Расскажи подробнее — я насадил рукав на торчащую трубу. — И чуть пониже теперь, закреплю.

Мне от этих игр не было ни жарко, ни холодно. Но раз уж я играл роль тайного сына императора, чтобы прикрыть цель, то будет странно, если я не буду участвовать. По правде, меня интересовали только соревнования на риггах, а не всё остальное.

Отыграться за тот случай, когда мы проиграли с братом, ещё очень давно. И проверить шагоход в условиях, близких к боевым. Чтобы была возможность исправить что-то перед Большой Проблемой. Потом будет поздно.

— Если будем участвовать, — начал размышлять Ян. — Нам не хватит людей для всех игр. Но если победим в нескольких дисциплинах, получим кубок. Не говоря уж об остальных призах, их там обещается много.

— Повыше! — скомандовал я.

— Будет троеборье, — продолжал он, приподняв меня. — Завести шагоход в аварийном режиме, отстрелять по мишеням и первым добраться но нужного места. Но это на время, без общего соревнования, толкаться не надо. За каждое действие дают очки.

— Что ещё? — спросил Марк, наблюдая за нами.

— А вот в финале тактическое маневрирование, за него дадут больше баллов. Но там и цели сложнее, и будут другие ригги. Но даже если мы победим в этих двух соревнованиях, нам не хватит всего нескольких баллов. Надо будет потом посчитать.

— Пониже!

— Но ещё есть одно правило: если участвуешь в одной дисциплине, то есть ограничение на участие в следующих. Первый пилот в троеборье не сможет быть первым пилотом в финальной гонке, только вторым или канониром.

— А какие ещё есть соревнования? — я вытер лоб и достал ключ, чуть не выронив его на землю.

— Спортивные, но нам не хватит людей. Только попадём в одно-два. Я поищу список и покажу. Так, Марк, осторожно, кто-то идёт.

Раненый пригнулся за шкафом, но это ложная тревога. Пришёл Валентин, держа в руке мешок с чем-то тяжёлым. С лицом весёлого близнеца что-то не так, слишком уж мрачный.

Да это и не он.

— Ян, Роман? — грустным голосом сказал вошедший и зевнул. — Как успехи? Моего брата не видели?

— Павел? — удивился Ян. — Не видел тебя лет сто. Валентин ушёл недавно. А ты…

Близнец громко фыркнул, выронил мешок и расхохотался, держась за живот.

— Ты тоже купился, — Валентин вытер набежавшую из глаза слезу. — Предки, да я сегодня в ударе! Всего-то сделал вид, будто сожрал лимон и весь день слушал твои шутки про кладбища, Янек. А потом нагло пришёл в класс Келвина, пока мой брат тужился в сортире, и пополнил наши запасы у всех на виду, никто ничего не понял.

Он достал из мешка длинный армированный рукав.

— Подойдёт, — Марк осмотрел его. — Отлично, лучше старого.

— Давайте помогу, — Валентин повесил рукав на плечо и начал забираться на риггу. — О чём вы, кстати, говорили?

— На какое ещё соревнование записаться, — ответил Ян.

— Ого, ты никак решился! Рома, Марк, нам надо записываться на рукопашные бои, — Валентин добрался до верха и подал мне рукав. — Янек же у нас борцун, все Варга борцы. Вот и надо ему туда записаться.

— У меня пальцы порезаны.

— Да заживут!

В плечах уже кололо от усталости, но мы поставили и новый рукав. Потом надо будет прикрыть сверху листом брони, чтобы не пробило осколком или пулей.

— Ян, спускай меня!

Едва я оказался на твёрдой земле, как в ангар вбежал Артур, наш преподаватель. Вид у него такой, будто его преследовали. Мокрые волосы на голове стояли дыбом, усы топорщились, а сам учитель тяжело дышал.

— Успел, — сказал он и бросил на пол серый мешок с чем-то тяжёлым внутри.

— Артур, что-то случилось? — спросил Ян.

— Ща, расскажу. Воды бы мне, ребята, пожалуйста.

Артур устало опустился на стул рядом с Марком, а Ян подал учителю фляжку с водой. Артур не отрывался от неё, пока не выдул всё до дна.

— Спасибо Янек. А тебе уже можно уходить из больницы? — спросил он у Марка, который полулежал на старом кресле.

— Вообще-то нет.

— Рискуешь. Короче, дело вот в чём. Слышал, как вы говорили про рукав на пневмомагистраль, — Артур выдохнул и вытер лоб. — Зашёл в одно место, к старому Тибалю, нашему интенданту. Ну и выпили немного. Ну, я-то не пил, сами знаете, не пьющий же. Чуть-чуть только, всего одну бутылочку.

Он широко улыбнулся, а Ян громко засмеялся через пару секунд, в одиночестве.

— Фу-у-ф, лет тридцать так не бегал, — Артур выдохнул, окутав нас запахом перегара. — Выпили мы немножко, а у Старого Тибаля после войны мочевой не держит, он побежал в сортир, а я, — он пнул пустой мешок, из которого Валентин только что достал третий рукав. — Как я, ребята? Всё для своего самого любимого класса. Даже готов пойти на такое. Но если что, то вы меня не видели сегодня после занятий.

Снова провозились до вечера. После короткого ужина, где кормили варёной курицей, все разошлись делать домашку и отдыхать, но у меня оставалось ещё одно дело.

Громова ждала меня у фонаря рядом с тем залом, про который я говорил.

— Никто не поставит на нас ловушку? — спросила она.

— Главное — свети под ноги. Идём.

Я пошёл первым, включая свой фонарик. Тренировочный зал обычно был заперт, но я взял ключ в охране ещё с вечера, пока они не видели. Внутри холодно, зал не отапливался, даже никаких батарей не было.

Тут давно не занимались. Скамейки и спортинвентарь были сбросаны в кучу, но меня интересовал дальний зал, где когда-то был бассейн.

Воды здесь давно нет, плитка давно высохла и растрескалась, на дне лежал мусор. Но зато нет ничего деревянного. Что удобно — в этом зале не было окон, но ещё горел свет. Я включил лампочку, которая тускло осветила помещение.

— Ну вот, мы пришли, — сказала Громова, озираясь по сторонам. — Если честно, мне даже было интересно, зачем. Просто поговорить? Но здесь такое эхо, что…

— Поговорить можем и потом, — я расстегнул рукава куртки. — Сейчас важно другое. Случиться может разное. И к этому лучше подготовиться заранее. Они пытались сделать из нас оружие. А теперь молят, чтобы мы их спасли. Но мы умеем призывать не только клинки и цепи. Можем делать и много чего ещё.

— А что именно? — спросила она.

Я не знал, что умеет она. Силы каждого из Небожителей отличались. Каждый умел призывать какое-то оружие, но было что-то и другое.