– Спасибо, успокоил, – разочарованно хмыкнул я.

– Пожалуйста.

– Эх, дружище, дружище, вот ты уже столько со мною рядом и все равно сомневаешься?

– Прости, но это так.

– А позволь полюбопытствовать, что конкретно заставляет тебя так думать?

– Девяносто девятый левел ХоПенгХэ против твоего сорок четвертого, его достижение «Неуязвимый герой» пятой степени, дающее пятьдесят процентов прироста ко всем защитным характеристикам, твои все-таки не до конца зажившие раны, его хапкидо… – начал загибать пальцы Андрей, но я его остановил.

– Ладно, признаюсь, я тоже не надеюсь приголубить его ни на раз-два-три, ни на раз-два-три-четыре, ни на раз-два-три-четыре-пять.

Судя по донесшемуся звуку, мой опечаленный секундант снова трагично выпустил из легких воздух.

– Дюш, ты не понял. Я его собираюсь ушатать на раз-два!

– Что?!

– То!

– Но… как?

– Пока не скажу, – ответил я заинтригованному парню и прервал разговор. Некогда болтать, мне еще второй глаз докрасить надо, и цвет помады подобрать, и тональный крем немножечко иначе нанести, и носик припудрить, и румяна наложить, и брови подправить…

Когда голос из громкоговорителя уведомил, что ОзорНяшке надлежит явиться на восьмиугольный помост, все было готово.

Во многих единоборствах есть такая традиция – перед началом схватки сводить бойцов нос к носу, чтобы те, на потеху публике, подражали поведению диких животных. Сверлили противника злобным взглядом, показывали звериные оскалы, изображали устрашающие движения или унизительные жесты, свирепо рычали, говорили что-нибудь гадкое, плевались либо еще каким-нибудь способом пытались деморализовать претендента на гарем или пастбище.

ОзорНяшка в таких дуэлях обычно демонстрировала эталонное спокойствие, чем еще пуще распаляла брызжущих ядом оппонентов.

Я предполагал, что нечто подобное случится и теперь. Но она в очередной раз всех ошеломила! А своего соперника особенно.

Когда финалисты сблизились на расстояние полушага и рефери попросил спортсменку в бело-голубом боксерском халате с портретом Мальвины на спине скинуть наконец-таки полностью скрывающий лицо капюшон, зал дружно ахнул. Я схватился за сердце. А у уже начавшего угрожающе кривляться ХоПенга, без какого-либо хирургического вмешательства, глаза вдруг изменили форму и полезли на лоб.

Это была… не ОзорНяшка!!!

Точнее, буквенный идентификатор над персонажем горел правильный, но внешне это был абсолютно другой человек. Остриженные под каре волосы. Длинная косая челка «пикабу». Более «соколиная» линия бровей. Непривычная обводка губ, визуально делавшая их более припухлыми, а тени на веках, напротив, сузившие органы зрения. Грим, совершенно изменивший форму носа и нарочито подчеркивающий скулы. Все это превратило девушку славянского типа в какую-то… азиатку?!

Удовлетворенная произведенным эффектом, моя подруга тихонько что-то произнесла по-корейски (!) остолбеневшему мастеру хапкидо, от чего тот скуксился и на него без слез стало невозможно глядеть, потом повернулась в мой угол, подмигнула и показала указательный палец. Это означало «Раз!».

А по свистку, на счет «два», ОзорНяшка, как и обещала, элегантно шваркнула противника в нокаут фантастическим, еще никем не виданным в этом мире приемом «Всадница бури, разбивающая щиты» (или «Регинлейв-Рандгрид» – как это действие звучит в оригинале на языке викингов Северных Островов).

Ну и, собственно, все. Салюты, овации, репортеры, поздравления…

Мы победили! За пять минут до наступления нового года! Ура!

В макияже я не то чтобы слыву асом, а так, рядом с «самолетом» когда-то постоял. Поэтому сильно опасался, что не удастся перерисовать ОзорНяшкину мордочку под милашку Лиен Мэй. Эта особа, помимо того что числится зазнобой моего противника ХоПенгХэ, по совместительству является своего рода Дульцинеей для ЧангЯнгТхая, который, подобно Рыцарю печального образа славному идальго Дон Кихоту Ламанчскому, посвящает ей подвиги и тоже желает видеть в качестве невесты.

История классическая. Соперники знают друг о друге. Капризная, она никак не может определиться и симпатизирует то одному, то другому, то временно отвергает обоих назойливых ухажеров, то вновь вспыхивает романтическими чувствами сразу к двоим…

Данный любовный треугольник с запутанными отношениями существует уже четвертый год, но я узнал о нем не случайно. Меня насторожило, что во время той самой трансляции из японской спорт-арены, когда ЧангЯнгТхай уверенно победил, его земляк и коллега по цеху вместо того, чтобы радоваться, сморщил кислую физиономию. Тогда-то я и решил попристальней взглянуть на его э-сателлитов. И не прогадал: у ХоПенгХэ на первом плане возвышалась ревность, а не гордость! Он ревновал какую-то незнакомку к Тхаю!

Затем я связался с Дим Димычем и попросил того добыть информацию по данным товарищам через социальные сети, проанализировать выложенное там автодосье, по возможности почитать личные переписки и аккуратненько подглядеть, что хранится в фотоальбомах с ограниченным доступом. Но юному хакеру не пришлось ничего взламывать. Все, что нужно, в том числе и сэлфи неподеленной подружки, лежало на поверхности. Ну а дальше дело техники.

Осталось только скопировать образ и выучить на корейском фразу: «Цветок Лотоса (именно так переводится имя Лиен Мэй) достанется настоящему большому чемпиону (намек на успешно выступившего в тяжелом весе Чанга), а не тому, кого сейчас отлупит хрупкая девчонка (иц ми [151] )!».

Идея принять облик «Лотоса», для пущего выбивания страдальца из колеи, мне пришла, когда я вспомнил давнюю байку про приговоренного к высшей мере наказания зэка. В ночь перед казнью он сделал себе четыре наколки: вождя мирового пролетариата, «отца народов» и двух небезызвестных немецких философов.

«Зачем ты это делаешь? Ты же не коммунист? Или решил в партию вступить перед смертью? – удивлялись сплошь покрытые иконами сокамерники. – Тогда уж лучше обратись к Богу».

Горемыка ничего им не ответил.

А утром, когда раздетого по пояс смертника приставили к стенке, командир взвода красноармейцев впал в ступор. На груди у смертника щурится Ильич – никак нельзя стрелять, вдруг товарищи из НКВД неправильно поймут? На спине курит трубку Иосиф Виссарионович. На плечах портреты Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Как ни поверни – в кого-нибудь да попадешь. Говорят, помиловали находчивого урку, заменили расстрел на двадцать пять лет каторги.

Так и сопернику моему, очень тяжело было поднять на меня руку. Вот такой я злодей.

Кстати, напрасно переживал, сходство получилось разительным!

Нет, в принципе, беднягу Хо я бы одолел и без этого цирка, но так хотелось поскорей ускользнуть на «Кару», в объятия моей русалочки…

Глава двадцать первая

Теперь, когда политические проблемы отошли на второй?.. на третий?.. на пятый?.. хотя, пожалуй, да двадцатый пятый план, схема «16-8» вновь оправдывает себя!

Однако этого все равно недостаточно, чтобы за оставшиеся пятьдесят два дня прокачать недостающие двенадцать уровней. При сохранении текущей тенденции набора опыта мне, чтобы апнуть ко второму марта сто шестьдесят девятый левел, не хватит восемь суток. А восемь суток – это у нас… мм… сто девяносто два часа. Прибавим еще денек на непредвиденные ситуации, получится двести шестнадцать часов. И где их взять?